Вышли казахи на берег Дуная!

Недавно с международного тюркского курултая из Венгрии вернулась последняя группа казахстанцев. Сам форум закончился еще пару недель назад, но хозяева оказались очень гостеприимными и дополнили программу пребывания делегатов отдыхом на знаменитом озере Балатон  за свой счет. Отказаться от такого подарка судьбы автор этих строк не смог и посему предлагает вашему вниманию "дневник фестиваля" с небольшим опозданием.

Наша делегация приземлилась в аэропорту Будапешта ближе к вечеру. Столица Венгрии встретила нас ярким солнцем, прогретым за день и оттого несколько душным воздухом и цветами. Именно изобилие даров Флоры придает городу особый, неповторимый облик. Единая цветочная композиция создает гармонию жилых домов, административных зданий, уютных уличных ресторанчиков самых различных архитектурных стилей. Всюду благоухают разноцветные петуньи, радующие глаза буйством красок цинии, бархатцы и еще множество других цветов, которые я в силу своих скудных познаний в ботанике не смог идентифицировать. Утопающие в зелени балконы один краше другого, "цветут" даже фонарные столбы, опоясанные кашпо всех оттенков.

Гостиница оказалась весьма скромной. Мне достался номер со встроенным шкафом с покосившими дверями и совмещенным санузлом. Полчаса на отдых – и нас, явно повеселевших, везут на ужин. Однако предвкушение обильного дастархана вначале сменилось почти разочарованием. На крытой летней площадке ресторана нас ждал стол с хлебом, огурцами и перчиками, очень острыми, с белом и красным вином в графинах. Венгерский хлеб оказался очень вкусным, вино тоже. Но для знакомства с национальной кухней этого было явно мало.
- А где знаменитый гуляш? Да, видимо, придется идти в ближайший ресторан - мелькнула крамольная мысль. Подозреваю, не у меня одного.  Гости тем временем пребывали, кафе наполнилось гулом голосом, графины с винами быстро пустели, содержимое тарелок таяло как мороженное в тепле. Сидевший напротив поэт Исраил Сапарбай вслух произнес то, что у остальных только вертелось на языке: "Неужели других угощений не будет?". К счастью, опасения были напрасными. Гуляш отыскался в больших котлах за летником. Оставалось вооружиться столовыми приборами  и встать в очередь на раздачу. И самообслуживание, и само поглощение пищи проходило под музыку. Сначала играл небольшой оркестр, который с небольшой натяжкой можно назвать симфоническим, правда,  без дирижера. Когда гости, отведав гуляша, лениво потягивали вино, на сцену вышел дуэт музыкантов с барабаном и с инструментом, напоминающим домбру, только значительно больше, с тремя парами струн и очень коротким грифом. Как только он зазвучал, стало ясно, на нем можно запросто исполнить самый сложный казахский кюй, - причем, без особого ущерба для произведения.  Мои догадки подтвердились, когда ребята из фольклорно-этнографического ансамбля "Туран" после концерта выпросили инструмент и стали наигрывать домбровые композиции. Получилось вполне узнаваемо. Поздно ночью довольные и сытые делегаты курултая из разных стран отправились на ночлег. Утром в нашем отеле отключили электричество, и постояльцам пришлось устраивать забеги по лестнице, чтобы успеть позавтракать на седьмом этаже и спуститься вниз, поскольку к месту проведения курултая надо было еще добраться. А местность Бугац, где он должен состояться, находится ни много ни мало в двухстах километрах от Будапешта. Торжественное открытие курултая запланировали на 14:00. Но недаром мадьяры наши родственники! Часть казахстанцев, фольклорно-этнографический ансамбль "Туран" в полном составе, семейную чету из Астаны и меня, оказывается, посадили не на тот автобус. К сожалению, этот казус выяснился очень поздно.  Мы долго колесили по окрестным деревушкам Бугаца, по очереди расселяя в местных "конак уй" посланцев Кыргызстана, Татарстана, Башкортостана. Когда у какого-то кемпинга высадились уйгуры из Германии, стрелки часов приближались к 16 часам, нас стало одолевать чувство голода и терзать смутные сомнения насчет европейской пунктуальности.  И не зря! Вскоре выяснилось, что мы числимся в списке "пропавших без вести", а наша делегация как самая многочисленная заняла чуть не целый коттеджный городок. Но в совершенно противоположной стороне! Пришлось ехать обратно, однако мне и в этот раз не суждено было обрести крышу над головой. Спешно выгрузив вещи остальных блудных пассажиров, нас наконец-то накормили блюдом, мало чем  отличающимся от куырдака, затем повезли на курултай, открытие которого в очередной раз отодвигалось еще на час, т.е на 18:00.  Надо отдать должное терпению местных жителей, мало того, что они прождали целый день под палящим солнцем, так еще и встречали каждую делегацию искренними улыбками, всем своим видом демонстрируя неподдельную радость. После взаимных приветствий оглядываюсь по сторонам.  На огромной поляне раскинулся целый город из юрт и палаток. Всюду курсируют всадники в боевых облачениях,  часть делегатов фотографируется с командорами -  мадьярскими овчарками, которых из-за невероятной густой и длинной шерсти запросто можно спутать с овцами-мериносами. Такой снимок украсит любой альбом. Уж больно необычно выглядят псы. 

Пустующий пока центр войлочного града огорожен натянутыми  по всему периметру лентами. Мы располагаемся под крытым сооруженным специально для зарубежных гостей тентом.  Казахстану на этом празднике жизни отведено центральное место. Мадьяры из своей исторической прародины пригласили 63 человека. Самая крупная тюркская держава Турция представлена 40 делегатами. Из Азербайджана, Кыргызстана, Узбекистана, Татарстана и Башкирии приехали по 5-7 представителей, Туркменистан и вовсе блистает своим отсутствием.  Этнической пестроты добавляют два гагауза, двое крымских татар, две очаровательные якутки, балкар, карачаевец и две колоритные японки, ищущие свои корни на континенте.  Официальный Будапешт представляет заместитель председателя Государственного Собрания (парламента) Шандор Лежак. Времени на церемонии не остается, и открытие курултая ограничивается торжественным приветствием, костюмированным шествием всадников и пеших воинов.

На этом первый день тюркского форума подходит к концу, нас приглашают на ужин в один из гигантских шатров. К казахстанской делегации присоединятся карагандинки  Корлан Смагулова и Диляра Темебаева. После учебы в Будапеште девушки  остались работать в Венгрии и, похоже, не жалеют о своем решении.

- Люди здесь очень доброжелательные - рассказывают подруги, но продолжить беседу с ними не удается. Раскинув руки,  к нам приближается мужчина европейской внешности в сопровождении миниатюрной азиатки и заключает  в объятья  Айбека Накипова, президента казахстанского общественного фонда "Великая степь", одного из организаторов первого казахско-мадьярского  курултая в Тургае.
- Знакомитесь, это Миклаш, он приезжал в Тургай, в Алматы часто бывает, а это его супруга Зухра - представляет Айбек подошедшую пару.
 - Казакпа озi? (Не казашка ли она?) - интересуется одна из женщин, разглядывая спутницу Миклаша.
- Ага – утвердительно кивает головой наш новый знакомый и добавляет  "найманка",  вызывая у окружающих улыбки.
- А это ваш коллега, он тоже журналист, работает на венгерском телевидении - показывают мне некого юношу Корлан и Диляра.
- Анош Барта - на хорошем русском языке представляется молодой человек и неожиданно сообщает свое этническое происхождение "наполовину казах, адай".
Честно говоря, после увиденного и услышанного здесь ничему не удивляюсь, но Анош полон решимости раскрыть все подробности свой биографии.
- Отец венгр, мать из Западного Казахстана, оба учились в Болгарии, там поженились, я тоже там родился. Папа умер, мать живет в Будапеште, вышла замуж во второй раз - рассказывает Анош. Искренность и открытость собеседника очень располагают к нему. Немного поговорив и обменявшись визитками, прощаемся, и вскоре наша процессия присоединяется к вечерней трапезе. Мадьяры по европейским меркам считаются большими мясоедами, и не без оснований.

Салатов как таковых на столе не оказалось. В качестве холодной закуски фигурировали вкусный паштет из гусиной печенки и нарезанная ломтиками вареная гусятина. На первое подали вермишелевый суп с янтарным бульоном. На отсутствие аппетита никто не жаловался. Официанты в национальных костюмах изрядно набегались за добавками, пока на больших тарелках не принесли "бешбармак" из приличных кусков говядины.  Заливали «горячий жир котлет" отменным токайским вином. В неограниченном количестве.  Застолье длилось не менее двух часов. По гостиницам нас развели уже поздно ночью, меня наконец-то заселили в уютный двухэтажный коттедж на окраине крохотного городка "Кишкунмайша" вместе с поэтом Муратом Уали и реставратором Крымом Алтынбековым.  Одну комнату занимают переводчицы, это Светлана  Калиновская, уроженка Украины, участница прошлогоднего конного перехода из Казахстана в Венгрию. Напомню, тогда трое мадьяров проехали на лошадях по маршруту  своих предков, преодолев семь тысяч километров. Светлана сопровождала их на машине.  Теперь опекает казахстанскую делегацию. Вторая наша заботливая няня Юдит ( Judit Deak-Bardos),  человек с активной гражданской позицией, состоит в рядах сторонников сближения Венгрии с тюркским миром и доказывает свое мировоззрение  работой на курултае. Она здесь на общественных началах.  Утром идем завтракать  по ухоженному, утопающему в зелени поселку .  На стенах домов красуется надпись "Bodza".

 - Это хмельной напиток из пшена, - объясняет Юдит.  
 - У казахов боза – почти одновременно вырывается у меня и Мурата Уали.
Подкрепившись за  щедрым шведским столом, вновь направляемся на курултай. Народу стало еще больше. Перед зрителями словно оживают «предания старины глубокой,  дела давно минувших дней»:  проносятся всадники в боевых одеяниях эпохи гуннов и кыпчаков, сотрясая округу боевым кличем,  на низких монгольских лошадках  скачут рыцари средневековья,  легко восседают на грациозных  скакунах "уланы с пестрыми значками, драгуны с конскими хвостами».  Из учебников истории мы знаем, что гусары возникли в Венгрии, при короле Матьяше Корвине.  Теперь смело можно утверждать, что корни этих летучих эскадронов, кроются в наших необъятных степных просторах. Доказано научно.  Название же уланов говорит само за себя. Но сколько нам еще открытий чудных готовит генетическая экспертиза. С впечатлениями от историко-батальной инсценировки  захотелось поделиться со стоящими рядом парнями.
- Юнопот! – произнес я выученное накануне мадьярское приветствие. Кажется,  получилось несколько выспренно.  
- Это не мадьяры, это болгары – вместо них ответил Мурат Уали, уже успевший познакомиться  с моими соседями, пока я щелкал фотоаппаратом.   
- А что вы здесь делаете? – профессиональное любопытство взяло верх над вежливостью.  
- Мы тоже участвуем в курултае и хотим в будущем провести его в Болгарии – по-русски, с  акцентом отвечает мужчина в красном "камзоле" и в туго повязанной «банданке» . Также повязывали голову перед сечей казахские сарбазы. В бою платки обычно выбивались из-под шлемов, служа дополнительным  отличием от воинов врага.
- А какое отношение имеют славяне к курултаю? – продолжаю без всяких церемоний. 
Реакция была моментальной: «Мы не славяне!». 
Так состоялось мое знакомство с болгарами, радеющими за «духовное и физическое возрождение нации». Возглавляет их мой собеседник, бывший кадровый офицер Любомир Андреев, объединивший болгарских национал-патриотов в движение «Багатур» (известная трансформация этого слова: батыр – багатур - богатырь).
- В древности болгары важные вопросы решали на больших собраниях называемых кенешами. Это очень древнее, позабытое слово - устраивает мне историко-лингвистический экскурс в болгарское прошлое Любомир.
- У казахов, башкир и других тюрков это слово до сих пор в ходу, а кыргызский парламент  и сейчас называется Жогорку Кенеш. Жогорку значит Верховный – поясню я. Теперь его очередь просвещаться: «раскладывая»  имя основателя болгарского государства  Аспарух хана, сообщаю Любомиру,  что в Южном Казахстане есть река Аспара,  а слово "рух" с казахского переводится как "смелый духом". 
- А казахи в знак согласия мотают головой из стороны в сторону? - уж  слишком взволновался Любомир. Мотание головой у болгар означает знак согласия,  а кивок, наоборот, символизирует отрицание.  Пришлось разочаровать. 
- А шаманы у вас сохранились? - с надеждой в голосе интересуется лидер болгарских национал-патриотов и, не дожидаясь ответа, грустно констатирует: "У нас нет".
Пришлось разочаровать собеседника еще раз, рассказать, что казахи давно исповедуют ислам,  шаманов не осталось, но в последние годы довольно часто звучат призывы вернуться к тенгрианству.
- Мы тоже хотим возродить веру в Тенгри - признается человек, чьи предки приняли православие еще в 870 году.  На прощание Любомир поднимает вверх руку, и как бы подытоживая наше общение, произносит "Казах и болгарин  - братовья!». 

Радостно киваю головой, затем, спохватившись, начинаю усиленно мотать. Подходит время для приветствия стран-участников. Заместитель председателя Государственного Собрания Венгрии Шандор Лежак произносит речь, благодарит гостей за приезд, говорит, что Хунгария (еще одно название Венгрии) всегда открыта для всех тюркских государств. Однако нетрудно заметить, что к нашей республике у мадьяров особое отношение. Первым на сцену пригласили советника посольства Казахстана в Венгрии Байгабыла Мамлина. Такого шквала аплодисментов он, наверное, нигде не срывал, при слове Казахстан люди начали аплодировать, раздался и долго не стихал мадьярский боевой клич.  Господин Мамлин от имени официальной Астаны поприветствовал собравшихся, поблагодарил за теплый прием, подчеркнув, что глава Казахстана Нурсултан Назарбаев всегда придавал особое значение добрым отношениям с Венгрией. Вторыми выступали делегаты из Турции, наследников Османской империи народ тоже встретил очень доброжелательно, несмотря на все ожесточенные в прошлом войны между этими народами. Как мне потом объяснил Кристиан Ференц,  соратник Юдит по налаживанию отношении с тюркскими странами, ни турки, ни мадьяры в этом не виноваты, просто так сложились исторические обстоятельства. Это так сказать консолидированное мнение всех друзей Кристиана, состоящих в рядах венгерского «Союза гуннов». Не знаю, много ли венгров придерживаются подобной точки зрения, но, похоже, тенденция такова, что историческая обида уступает место родственным чувствам и готовности простить былое. Не успели турки сойти с помоста, как организаторы вновь пригласили для приветствия казахстанцев.  На этот раз историческую прародину венгров представляли поэт Исраил Сапарбай, государственный деятель еще советской эпохи Жекен Калиев,  сенатор Серик Акылбай,  уроженец Тургая из рода "мадьяр" Курмангазы Рахметов, научный сотрудник центрального государственного музея Казахстана Бабакумар Хинаят.  Впрочем, понять какую страну представляет Бабакумар, порой было затруднительно. Выпускник Будапештского университета, он прекрасно владеет мадьярским языком, со всеми организаторами курултая на короткой ноге и кажется, венгерская сторона воспринимала его исключительно как своего. На трибуну казахстанская делегация поднялась в  сопровождении Андраша Биро,  главного зачинщика тюркского этнофорума,  ученого, научно доказавшего генетическое родство казахского рода «мадиар» с мадьярами Европы.
Многотысячная толпа снова захлопала, сотрясая округу боевым кличем и радостными возгласами. Зрелище надо признаться, впечатляющее. Выступление казахстанцев вызвало еще больший восторг у венгров и удивление у остальных членов нашей делегации. Жекен Калиев вначале поблагодарил хозяев за организацию масштабного международного тюркского собрания на земле Мажарстана, Андрашу Биро по казахской традиции преподнесли в подарок дорогой чапан, (кстати, очень схожий с его собственным, мадьярским, «тюбетейка» же на его голове практически идентичен  казахской такье) символическую карту Турана . Затем аксакал заявил, что следующий тюркский форум пройдет в Казахстане.   Для большинства из нас это стало полной неожиданностью.  Как только Бабакумар перевел слова старейшины, поляна в очередной раз утонула в восторженных криках и аплодисментах,  как раньше писали, переходящих в бурные овации. У Бабакумара в тот день была почетная миссия, он по очереди переводил выступления кыргызской, башкирской, татарской, якутской и других делегаций. Под продолжительные аплодисменты, поскольку собравшиеся активно приветствовали всех гостей. Правда расплата за такое усердие не заставила себя ждать. На второй день универсальный толмач охрип, и говорил только шепотом. После приветствия стран-участниц вновь начались показательные выступления. Болгарские багатуры устроили лихую джигитовку, азербайджанцы пели, уйгурки в национальных костюмах исполнили красивый танец,  кыргыз солировал, аккомпанирую себе на комузе. Однако с полной ответственностью могу заявить,  что наши ребята из фольклорно-этнографического ансамбля «Туран» превзошли всех.  Этому способствовало, как мне кажется, несколько факторов. Во-первых,  безусловный талант молодых музыкантов.  Во-вторых, удачный репертуар, и, в-третьих,  костюмы артистов. Все исполнители напирали на национальный колорит, а  «турановцы» «исповедуют» музыку общую  - древнетюркскую, сценические же костюмы артистов из кожи и меха и этническая «форма» мадьяр  не особо отличаются друг от друга.  Проще говоря,  венгры воочию увидели, что с казахами их роднят не только гены. Разумеется, точно такой же гардероб у хакасов, кыргызов, якутов и еще у десятка других тюркских народов, но в этот день в подобном наряде щеголяли только «турановцы» и венгры.  Первая же композиция «Баксы» ошеломила зрителей. Сначала появился шаман. Усевшись на пол, он удобно пристроил свой кобыз и по всей окрестности поплыли очаровывающие звуки этого окутанного тайнами инструмента, при помощи которого баксы, как считалось, проникали в потусторонний мир, могли общаться с аруахами - духами предков и другими обитателями потустороннего мира. Казахские шаманы  - баксы – получили свое название от слова «багу»  - пасти.  И в этот раз мистические существа не заставили себя ждать. На сцену выскользнули три «джина» в белых масках,  двое с бубнами, один с большой деревянной погремушкой и начался магический обряд изгнания  злых и призвания  добрых духов. Под барабанную дробь,  звон колокольчиков и пронзительный плач кобыза небесные создания сошлись в ритуальном танце, «смычку волшебному послушные», вслед за кобызом, то убыстряя, то замедляя ритм.  С каким  очарованием публика внимала исполнителям передать словами невозможно, это надо видеть. Однако впереди их ждало еще большее музыкальное пиршество, этакое наслаждение искусством древних кочевников, к коим относятся и мадьяры. Казалось бы, уже наступил пик блаженства, но заиграла домбра, раздался  вибрирующий звук варгана,  вслед за ним зазвучало горловое пение, и невероятно, но возникло реальное ощущение мистичности происходящего и даже состояния легкого транса.  Слушатели словно подверглись невидимому энергетическому воздействию. Когда последний джин выскользнул со сцены,  оцепеневший «зал» взорвался аплодисментами. Обратно на сцену ребята  вышли в полном составе.
К Максату Медеубек,  Серику Нурмолдаеву, Бауржану Бекмуханбетову и Абзалу Арыкбаеву присоединилась Корлан Картенбаева,  играющая на жетыгене.  Коммерческий директор группы «Туран»  Динара Кешубаева объявила следующую композицию «Ортеке», что значит «Танцующий тур», затем предложила желающим купить диски с записями ансамбля в палаточном магазине под вывеской «Казахстан».  Удивительно мелодичное звучание жетыгена только обогатило палитру звуков, и я сделал для себя следующее открытие - архаичная музыка необычайно богатая. Дело в том, что все инструменты фольклорно-этнографического ансамбля «Туран»  всамделишные, не подвергшие модернизации, как сейчас модно. Исполнив еще два произведения,  музыканты еле отпросились со сцены, пообещав на следующий день выступить еще раз. Между тем возле торгового пункта с казахскими сувенирами, национальной одеждой, ювелирными изделиями и прочими предметами началось столпотворение, люди требовали диски с записями «Турана», но все уже было раскуплено. Вечером за ужином первый тост в честь казахстанских музыкантов произнес Айбек Накипов, президент общественного фонда «Великая степь». Пожелание его было очень коротким и очень конкретным: «Ребята, вы молодцы! Не зазвездитесь, пожалуйста!».  Ребята пообещали.   Так закончился второй день международного курултая «Туран»   Утром после завтрака, по дороге к месту сбора казахстанской делегации разговорился с Маратом Семби, известным  казахстанским историком.  Люди этой профессий обычно изучают былые времена по архивным данным,  легендам,  материалам археологических раскопок. Однако исследователю прошлого повезло самому стать очевидцем и даже «соучастником» большого исторического события – более чем тридцатилетнего поиска мадьярами своих корней и сегодня он свидетель счастливого завершения этой экспедиции.  В конце 70-ых годов прошлого века в Казахстан впервые приехал венгерский тюрколог Иштван Конгур Мандоки, впоследствии ставший своего рода символом казахско-мадьярских  отношений. Местные ученые очень хорошо восприняли своего европейского коллегу, подружились с ним, помогали, чем могли, в том числе и мой собеседник.   
- Всегда поражался  целеустремленности и упорству  Иштвана Мандоки – вспоминает  своего ныне покойного друга Марат Семби -  он с детства со слов отца знал, что мадьяры родом из большой кыпчакской  степи, изучал традиции, этнографию, фольклор, языки тюркских народов,  сравнивал их, находил исторические связи тюрков с мадьярами.
- Видел юрты там, на поляне? –  неожиданно спрашивает Марат-ага  у меня и после утвердительного ответа, продолжает.  «Это он увез из Казахстана юрту, восстановив древнее жилье своего народа,  поэтому с уверенностью можно сказать, что в сегодняшнем курултае тоже есть его заслуга, ведь нынешние венгерские ученые-историки последователи  Иштвана Мандоки».
Подъехали автобусы, закрепленные за нами,  едем в Бугац,  снова концерт, конные выступления,  состязания лучников на дальность стрельбы, победитель  которых поставил рекорд, пусти стрелу на ни много ни мало шестьсот три метра!.  На этом шоу-программа заканчивается,  начинается церемония подписания   «Меморандума» о вечной дружбе и братстве.  В центр поляны к столику, на котором красуется пока чистый документ в виде небольшой свежеструганной доски, от каждой делегации приглашают по одному человеку,  но желающих посмотреть поближе историческое событие  явно многовато,  операторы венгерских телеканалов  нервничают, однако на них никто не обращает внимания.  Происходящее словно взято из исторического фильма про древних тюрков, шаман взывает к Вечно Синему Небу - Тенгри, затем приподнимает над головой чашу с водой,    громко перечисляет народы, чьи представители присутствуют на курултае,  осушает чашу и ставит на стол,  берет в руки бубен и отходит в сторону.   Стоящие чуть поодаль музыканты  начинают напевать что-то торжественное, а мужчина, облаченный в мадьярский национальный костюм,  древнемадьярским шрифтом выводит на «грамоте» первое слово - «казах». Узнал я об этом чуть позже.  От имени  Казахстана эту почетную миссию  подписания  «меморандума» выполнил преподаватель академии «Кокше» (бывший Кокшетауский университет) Женис Темирхан.   И в этот раз мадьяры приветствовали казахстанского представителя более горячо, чем остальных. Едва он взял кисточку,  раздались восторженные крики, посыпалась барабанная дробь, вверх взмыл флаг Казахстана, правда, поднял его кто-то из наших, но в сочетании получилось очень красиво.  После подписания документа Бабакумар Хинаят перевел нам содержание  «папируса», вот что в нем было начертано: «Мы - казахи, турки, узбеки, азери-тюрки, кыргызы, уйгуры,  башкиры, татары, саха, мадьяры - потомки гуннов. Это есть наша клятва – ант». 
Кому-то, наверное, текст покажется слишком упрощенным,  но таков тюркский стиль,  простой и немногословный.  Ант  дают только в исключительных случаях, это братание на всю жизнь.   
Человек,  давший такую клятву, всегда обязан придти на помощь своему побратиму.    
Следующую церемонию организаторы курултая посвятили исключительно Казахстану, точнее  двум казахстанцам, Айбеку Накипову и Курмангазы Рахметову, причем неожиданно для  них.  
Андраш Биро пригласил обоих на сцену, представил присутствующим как «казах-мадьяр»,  в очередной раз многотысячный местный люд криками и аплодисментами выразил свое неравнодушие к казахам в частности и тюркам в целом, затем соплеменникам вручили по мадьярскому чапану.  Айбеку досталась еще  и рубаха.
- Почти как казахи – прокомментировал этот поступок венгров кто-то из стоящих рядом. 
Солнце клонилось к закату, когда  вспыхнули огни большого костра. Этот обряд и завершил курултай. Желающие поклонились символическому древу жизни и журналисты венгерских средств массовой информации ринулись к участникам форума  записывать интервью.
Праздник тюркского единения получился на славу, ужин тоже. На другой день  гостей курултая повели в термальные источники, коими славится  Венгрия.  Подробности приема «водных процедур» вряд ли будут интересны, поэтому я их опускаю.  Еще через день нам устроили весьма познавательную экскурсию,  в национальный парк Опустасер, в котором  находится историко-мемориальный музей. Он расположен там, где, согласно преданию, прошел первый курултай мадьяров, ведомых ханом Арпадом. Было это в 896 году, ровно через тысячу лет, в 1896 году в Будапеште художник  Фести презентовал свою картину «Обретение Родины», посвященную переселению мадьяр. Звали этого живописца тоже Арпад!  Во время Второй мировой войны работа была сильно повреждена,  ее отреставрировали и открыли вновь в Опустасере  в 1996 году,  аккурат к 1100-летию проживания венгров в Карпатском бассейне. Эти сведения я почерпнул из Интернета еще до поездки, но одно дело читать, и совершено другое, увидеть этот шедевр мировой живописи своими глазами.  В центре полотна хан Арпад на белой лошади, позади него восседают на своих скакунах вожди семи мадьярских племен, их взгляду открыта панорама битвы, исход которой практически предрешен. Грозно и неотвратимо, сметая все на своем пути, несется конница кочевников, дымится разрушенная башня, смиренно, опустив головы, стоят пленники, как простолюдины, так и знать, сдавшаяся на милость победителя. Эффект от увиденного усиливается звуковым сопровождением, слышен шум боя, звон стали, воинственные кличи, скрип колес, плач ребенка. Воины еще приводят к покорности местные славянские племена, а номады уже обустраивается на новом месте. Установлены юрты, в повозках, запряженных волами, прибывают женщины, пасется табун. Несколько человек собираются принести в жертву белую лошадь. Долгое путешествие закончено, следующих поколений мадьяр Атамекен  - земля отцов  - отныне здесь,  в самом центре Европы. Позволю себе напомнить, что обычай приносить в  жертву белую лошадь существовал и у казахов. Такая сцена, если помните, есть в  фильме «Кыз-Жибек».  Нынче мадьяры не едят конину, и тому есть логическое объяснение:  женщин в то время не хватало и степняки брали в жен славянок, отсюда и кулинарные предпочтения мадьяр.  Сплошь славянские и предметы домашнего обихода. Свое влияние на лексику мадьяр, особенно, во время совместного с австрийцами проживания  оказал и немецкий язык.  Сейчас, по подсчетам венгерских лингвистов, в их языке 640 слов полностью идентичных  казахским, отличаются они лишь произношение, например:  «ата» - «атя», «апа» - «апя», «балта» -«балтя». Однокоренных  же слов насчитывается более шести тысяч.  Экскурсия по национальному парку затянулась допоздна. Здесь же  для нас накрыли стол,  подавали горячие прямо из печки лепешки, свежую сметану, говяжьи ребрышки с картошкой, салат, и, если не изменяет память, квашеную капусту. Гостеприимство хозяев не знало границ. На следующий день ближе к обеду делегатов прошедшего курултая тремя автобусами  повезли на знаменитое озеро Балатон и расселили в двухместных номерах. Моим соседом  оказался антрополог из Башкирии Ринат Юсупов,  заметивший, что среди мадьяр до сих пор встречаются люди с уральским типом лица, причем как мужчины, так и женщины.  Утром пошел купаться на Балатон, однако пришлось ограничиться  … пешей прогулкой по озеру. Вода была очень теплой, окунувшись, решил поплавать, но около берега очень мелко, пошел дальше. Метров через сто вода едва достигла пояса, прошел еще столько же, поднялась выше пупка. Еще через пару минут ходьбы оказался по грудь в Балатоне, однако стоило сделать следующий шаг,  снова  оказался на мели. Самый большой по площади водоем Центральной Европы  по глубине, пожалуй, будет самым мелким.  Вечером наконец-то удалось поговорить с главным организатором курултая Андрашем Биро, причем на казахском языке. Частый гость  Тургая успел довольно сносно выучить язык своей прародины.  Ученый, доказавший генетическое единство  казахов и мадьяр оказался очень скромным,  трудно было поверить,  что сидишь рядом с человеком, который соединяет народы и считается у себя на родине чуть ли не национальным героем. Правда, на государственном уровне это родство еще не  подтверждено.  Для этого, как говорит Андраш, потребуется время, невозможно  в одночасье переписать все учебники истории. Не исключено противодействие со стороны противников  сближения тюрок и  мадьяр, официально считающихся финно-уграми. Однако признание неизбежно, уверен он, поскольку мадьяры де-факто после стольких лет долгих поисков нашли свои корни. Осталось только оформить это де-юре, что потребует не одного года. Так что у художников Венгрии достаточно времени для того, чтобы создать еще одну величественную картину - «Обретение мадьярами прародины».   

Кайрат Балтабай,  Алматы-Будапешт – Бугац – Балатон - Алматы,  фото автора.